Воспоминания
790 Краснознаменный ордена Александра Невского артиллерийский полк
Куренков В.Д.
Куренков Виктор Дмитриевич бывший фельдшер дивизиона 790 гап и стрелкового батальона 916 сп
От соприкосновения с войной мы сразу повзрослели
6 июля 1941 года мы, пятеро выпускников Шуйского медучилища Ивановской области: Сенцов Михаил, Зобков Геннадий, Варенцов Алексей, Тюрев Николай и я, были призваны в ряды Красной Армии и по распоряжению санотдела Московского военного округа были направлены в город Серпухов, где формировался 790-й гаубично-артиллерийский полк. Приказом командования я был назначен фельдшером 2-го артдивизиона (командир - капитан Музыченко А. И., начальник штаба - старший лейтенант Лукьянов A.M.). Вскоре полк погрузился в эшелон и через несколько часов в пути по железной дороге мы оказались на станции Ржев.
После получения личного оружия и принятия присяги мы приступили к изучению азов военного дела, которое длилось всего 3-4 дня, а затем в пешем строю двинулись в район города Белый Калининской области, где проходила линия фронта, вливаясь в пути следования в колонны стрелковых полков.
Не могу умолчать об одном весьма трагическом дне на подходе к городу Белому. Очень жаль, что память не сохранила название деревни, где это произошло.
Была середина жаркого июльского дня (примерно 20-21 числа), половина нашего артполка двигалась по большаку между двумя деревнями. Слева было большое поле поспевшей ржи, а за ним лесисто-болотистый массив. Стрелковые подразделения, идущие впереди нашей колонны, расположились в деревне на обед, дымя походными кухнями, гремя армейскими котелками, заполняя водой свои фляги. В этом населенном пункте было очень много красноармейцев и командиров.
В это время справа по курсу движения, параллельно дороге, появился один самолет-бомбардировщик и, развернувшись под углом к деревне, стал сбрасывать на нее бомбы, а затем начал обстреливать деревню и нашу колонну из пулемета. Было страшно обидно, что в дивизии не было никаких средств, чтобы защитить личный состав и технику от нападения с воздуха. Сделав свое гнусное дело, самолет на бреющем полете ушел в сторону фронта.
Когда мы вошли в деревню и увидели "работу" фашистского стервятника, взору представилась страшная картина: всюду валялись убитые лошади, исковерканные повозки и походные кухни, в судорогах корчились тяжелораненые солдаты; обезображенные трупы сносились на отдельную площадку. От всего увиденного можно было сойти с ума... Между тем все медработники немедленно включились в работу по оказанию помощи раненым и эвакуации их в медсанбат. Надо сказать, что перевязочным материалом и необходимыми медикаментами медицинская служба была обеспечена хорошо.
После этого трагического дня мы, восемнадцатилетние мальчишки, сразу повзрослели и поняли, что такое война. Угар "шапкозакидательства" прошел, и мы с каждым днем приобретали навыки, необходимые солдату на войне. Мне довелось участвовать во многих последующих оборонительных и наступательных боях, боях в окружении, в населенных пунктах и лесисто-болотистой местности, но никогда больше не приходилось видеть одновременно столько раненых и убитых, как в этом описанном эпизоде.
Часто историки, журналисты, да и очевидцы в своих бумажных творениях описывают только положительные, привлекательные эпизоды в боевых действия наших войск. Однако, надо сказать, что такие эпизоды были отдельными островками в бушующем море наших неудач, которые мы на себе испытывали в грозном трагическом 1941 году. Я не претендую на образность в своих выражениях, но, может быть, какие-то мысли и факты, здесь описанные, пригодятся для истории нашей дивизии, для воспитания наших детей и внуков.
|
|